Как это было. Выборы 1995. Госдума.

Сейчас стала актуальной тема приближающихся выборов и вся политическая жизнь стала рассматриваться как предвыборная компания. И хотя большинство понимает, что все решат без них, но с большим удовольствием наблюдают за всеми перипетиями политических войн в результате которых и будет произведен выбор. Я в свое время познакомился с книгами Евгения Стригина где речь шла про историю спецслужб. В одной из них (по ссылка она представлена в полном объеме) очень тщательно был рассмотрен период выборов думы и перевыборов президента 1995-1996 гг., аналогичный нынешнему. Книга строиться на цитатах из публикаций разного времени, поэтом автор всячески отстраняется от личных точек зрения, высказываясь цитатами. Довольно занятная книга получилась.

Однако я решил взять только ту часть, что касалась выборов, чтобы думающие читатели смогли сравнить происходящий перед выборами цирк, и возможно в этот раз хотя бы заранее понять, где их намеренно вводят в заблуждение, а где пытаются скрыть правду — в общем, манипулируют. Пора уже привыкать к информационным видам вооружения и искать индивидуальные средства защиты. Вот в чем я вижу пользу от данного поста, а может даже их серии.

Конечно правильней было бы рассмотреть период перевыборов Путина, но на мой взгляд сегодняшняя ситуация больше схожа именно с 90-ми, да и откровенных и разоблачительных материалов о том времени значительно больше. Поколение ушло, эпоха сменилась. Путинская эпоха пока еще не прошла.

Хотелось бы услышать отзывы о том времени глазами современников, а не переводить сразу разговор на день сегодняшний, для этого уже имеется достаточно тем.

Итак, начнем.

Выборы в Государственную Думу в конце 1995 года были последними крупными выборами перед более важным выбором президента РФ. В этом состояло их основное значение. Последняя репетиция перед главным спектаклем, перед премьерой. Именно как к последней репетиции и готовились к думским выборам.

Готовилась все, но по разному. Первый президент страны сделал попытку установить то, что назвали «регулируемой многопартийностью». Затея интересная, когда хочется удержаться у власти. Но если это власть называется демократической, то публично объявлять об этом, по меньшей мере, ошибочно. Однако, умом Россию, как известно, не понять…

Ельцин озвучил новую предвыборную идею: объявил о создании двух избирательных блоков — правого центра (лидер — Черномырдин) и левого центра (лидер Рыбкин). Это было что-то новое для демократического режима: глава государства определяет партийную систему страны. Словно говорит: быть таким-то партиям.

«Зюганов очень скептически отозвался о возможностях такого плана». Если бы только Зюганов. «Избранное Ельциным начало предвыборной кампании породило волну ехидства. Слишком уж по-советски, слишком уж по-обкомовски действовал Ельцин, ничтоже сумняшеся публично назначив двух ведущих политиков лидерами придуманных блоков. Как будто поручения дал своим подчиненным. «Если Рыбкин решил создать предвыборное объединение, так пусть он и объявляет, — смеются депутаты. — А так получается просто неприлично…».

Следующую волну ехидства вызвал факт, что высочайшим повелением Виктор Черномырдин назначается главным либералом, а Рыбкин — главным социал-демократом России. А все остальные зачислены в экстремисты и радикалы разного толка…».

Но партии просто так не создаются. При этом формирование партий создает несколько проблем. «Кто платит, тот и заказывает музыку. Проблема финансирования — это первая проблема, с которой сталкивается любой чело-век, желающий создать партию. Содержание постоянного аппарата, без которого невозможна никакая партийная деятельность, аренда помещений, проведение съездов, «выход» на прессу и телевидение — все это стоит огромных денег.

Фактически постоянно действующий аппарат и разного рода «меценаты» — это и есть те, кто реально определяет политику партии…

Вследствие этого партия сразу же оказывается в зависимости от разного рода коммерческих структур. И от их руководителей. Наш нарождающийся «бизнес», в значительной степени нецивилизованный и криминальный, привносит соответствующие нравы и в политику. Международный характер этого бизнеса делает возможным зависимость наших партийных и политических деятелей не только от российского, но и зарубежного капитала».

Выборы в Государственную Думу создали привилегию для партий. Половина депутатов выбиралась по партийным спискам. Но, как и всякая привилегия, она имела обратную сторону. Точнее даже несколько сторон. Одна из них состояла в том, что лидеры партии приводили порой за собой малокомпетентных, хотя и лично преданных им лиц. Мало того, постепенно стала формироваться практика прямой и косвенной продажи мест в партийных списках. Это стало одним из способов получения денег для содержания партии (в лучшем случае) и для собственного кармана партийных «хозяев» (в худшем случае). Впрочем, деление на худший и лучший случаи в данной ситуации относительно.

Одной из двух новых партий президентское окружение сделало партию с непривычным для русского уха названием «Наш дом — Россия» (НДР), но якобы с какой-то патриотической окраской их дома — России.

Общефедеральный список «Нашего дома — Россия» возглавил сам Черномырдин, вторым после него шел Никита Михалков. Для этого избирательного блока вообще было характерно наличие привлекательных фигур, которые в качестве депутатов явно нужны были только для соблазнения электората. Даже присутствие в списке самого Черномырдина, по большому счету, было большим обманом наивных людей. Менять должность главы правительства на депутатское кресло он явно не собирался. НДР стала, пожалуй, новатором в деле липовых кандидатов. Пример оказался заразителен, особенно для партий власти.

Однако интересен следующий момент. «Выход премьер-министра на арену публичной политики, естественно, вызвал ажиотажный интерес, так как стало совершенно логичным предположить намерение Черномырдина в обозримом будущем стать кандидатом в президенты».

Напомним, что некоторые начали писать о Черномырдине как сильной политической карте сразу после события в Буденновске: «Чеченский взлет» премьера, его смелое и одновременно взвешенное поведение во время кризиса с Думой, открытость и постоянное демонстрируемое чувство собственного достоинства за несколько дней сделали из Черномырдина политика мирового класса», — констатировал либеральный журнал.

Как у нас порой любят хвалить тех, кого надо хвалить. Слов не жалеют, особенно, когда хвалиться нечем.

«Миротворческая роль в освобождении заложников укрепила позиции В. Черномырдина как самостоятельной политической фигуры, способной принимать ответственные решения. Характерно, что действия председателя правительства во время буденновской трагедии носили беспрецедентно публичный характер, а это, по мнению ряда наблюдателей, преследовало цель застраховать его от возможных происков силовиков, В. Черномырдин во время пребывания президента в Галифаксе даже позволил себе высказать критику в адрес руководителей «силовых» ведомств, которые подчинялись непосредственно главе государства. Существует мнение, что отставка «силовиков» была не только уступкой правительства Думе, но и президента — главе правительства. При этом Б. Ельцин вновь почувствовал уверенность в привычной для себя роли «верховного арбитра».

«Не вижу в действиях премьера ошибок», — заявил Борис Николаевич по возвращении из Галифакса в отношении ситуации в Буденновске».

Как только прояснилось это обстоятельство, у премьер-министра появились серьезные соперники в окружении президента. Их устраивал Ельцин, но его преемником далеко не все хотели видеть Черномырдина. Начались подковерные игры. Цель соперников из окружения президента проста — не дать блоку «Наш дом — Россия» выйти в лидеры избирательной гонки. «Властная элита перед выборами 1995 года оказалась очень сильно расколота.

Группа Коржакова люто ненавидела «черномырдинцев». «Опустить клан ЧВС» с помощью успеха Зюганова — это был лишь желанный минимум».

А этому помог даже сам Ельцин, публично намекнувший, что «Наш дом — Россия» — не его партия. Вот как ельцинское высказывание оценил Черномырдин: «…Если бы Борис Николаевич не высказался про «наш дом», то мы бы не 6-7 процентов набрали, а все 20. Первый удар нанес Борис Николаевич».

Правда, окружение премьер-министра тоже подливало масло в огонь соперничества, они уже мнили себя окружением будущего президента. Мнили напрасно, но все же мнили и тогда еще не знали напрасно или в самый раз.

Мало того, Коржаков говорил о том, что люди премьер-министра в его отсутствие пьют за здоровье президента Черномырдина. Грешно сомневаться, что главный президентский охранник не доложил это своему шефу.

Такое президенту вряд ли понравилось. Это при том, что Ельцин не особенно любил, когда ему в преемники подбирают (подбираются) без его согласия.

Некоторые заметили: «Разговоры о якобы имевшем месте соперничестве президента и премьера идут давно…

О скорой замене Черномырдина на премьерском посту Юрием Скоковым в около президентских кругах говорили как о деле решенном». Но дальше разговоров дело не прошло. Не всем слухам стоило верить. Пока не всем, потому как потом премьера все же сменили.

Основным соперников НДР стала, естественно, Коммунистическая партия Российской Федерации. «В течение всего 1995 г. шла работа по подготовке к выборам. Зюганов уже на митинге 1 мая призвал оппозиционные партии и движения сплотиться в преддверии выборов и образовать единый народный блок патриотических сил, который смог бы составить альтернативу правящим силам на предстоящих выборах. Целями такого блока должны быть полная смена политического курса в стране, власть народного единства и воссоздание единого союзного государства «.

С единым блоком не получилось, пришлось идти партийным списком.

Выборы состоялись 17 декабря 1995 года. «Результаты выборов потрясли отечественный истеблишмент». Мало того, что «Наш дом — Россия» не стал лидером, коммунисты опередили прошлого фаворита — партию Жириновского. КПРФ получили 22 процента голосов, ЛДПР — 10,99 процента, «Наш дом — Россия» — 9, 95 процента, «Яблоко» — 7,12 процента. Немного не дотянули до пятипроцентного барьера «Выбор России» (Гайдар) и «За СССР» (Анпилов).

«Первоначально партия Зюганова получила суммарно, включая депутатов по одномандатным округам, 158 мест. Для абсолютного большинства коммунистам не хватало 70 мандатов…». Это было триумфом российских коммунистов. На достигнутом они не собирались останавливаться в решили взять нижнюю палату парламента под свой контроль. Куй железо пока горячо.

«Большая победа Зюганова и руководимой им фракции КПРФ являлось избрание с большим трудом в третьем туре большинством в 231 голос при минимуме 226 председателем Государственной Думы члена президиума ЦК КПРФ, бывшего редактора «Правды» Геннадия Николаевича Селезнева».

Вторые выборы в Государственную Думу имели не только парламентское значение. Они окончательно определили место всех политических сил в стране.

«После выборов 1995 г., — считали некоторые, — оппозиция разделилась на «статусную», получившую фракционное представительство в Федеральном собрании и доступ к атрибутам государственной власти, и «уличную», не имевшую ни первого, ни второго. Постепенно она стала убеждаться в появлении реальной возможности мирным путем прийти к власти или, по крайней мере, приобщиться к ней с минимальной «потерей лица». Однако, первое (приход к власти) был все же крайне маловероятен, а второе («приобщение») создавал устойчивую тенденцию к приручению такой оппозиции.

А карманная (или полукарманная) оппозиция нужна любой власти, претендующей на демократическую окраску. Какая же демократия без оппозиции!

Но вот проблема, нормальная оппозиция хочет быть самой властью. Победив на выборах, коммунисты стали показывать свою силу. В марта 1996 года Госдума денонсиpует pешение Веpховного Совета РФ о pатификации Беловежских соглашении. Это был прямой вызов лицам, подписавшим соглашение. В Российской Федерации — это был Ельцин. Такой пощечины наш президент стерпеть не смог.

По некоторым данным 18 марта 1996 года должен был состояться роспуск Государственной Думы, указ о котором Б. Н. Ельцин не подписал (от этого его отговорили, по одной версии, министр внутренних дел Анатолий Куликов, сославшийся также на отрицательное мнение Ю. Скуратова и В. Туманова, по другой — Анатолий Чубайс).

Ну об этом чуть позже…