«Навсегда», «на всю жизнь», «до самого конца вместе», «мы справимся», «вдвоём мы сила» — ну, сами знаете, не маленькие.

В день, когда он умрёт, она будет растеряна. Потому что дальше надо одной, а одной непривычно, да и не девочка давно, так что придётся именно одной, мужчины любят молодых или хотя бы богатых. Впрочем, нечего пенять на мужчин — весь мир любит молодых и богатых. Старых и небогатых принимают как данность, как печальную изнанку некогда шиншиллового пальто, им место в хосписе, хотя и там не особенно радуются новому пациенту. Да и что ей делать в хосписе, коли она больна старостью, а не раком или там глаукомой какой, что ли. Одной… Самой платить по счетам, самой думать о бюджете, причем думать с позиции рачительности, чтобы хватало на овощи, на овсянку, на лекарства, на необходимый минимум, чёрт его дери, сопровождающий бренную жизнь каждого из нас. Она понятия не имеет, как он сводил концы с концами. Она боится счетов, не умеет посчитать, сколько платить за свет, она ненавидит женщин в окошках коммунальных платежей, но он умер, а больше никто не возьмёт на себя забот о ней.

Дети — те точно нет. Отдельные люди. Своя жизнь. Дочь будет позванивать, конечно, но она уже примирилась с мыслью, что родители уйдут раньше, у неё свой ад, ад, в котором она должна смириться с тем, что потеряет людей, которые любили её просто так, за сам факт её существования. Все прочие любят её за что-то. Или вопреки чему-то. А они любили её просто так, это правда. И вот теперь дочь вырезает из себя если не любовь к ним, то привычку к ним. А, вырезая, отдаляется, это логично и понятно. Потеряв отца, она приготовится к потере матери и будет взрослой, то есть холодной и почти равнодушной. Нет, на неё рассчитывать нечего. Сын? Да полно. Сын отдалился ещё в пятнадцать. Он не мучается метафизическими страданиями, он плотно стоит на ногах, прижав ступни к земле, он не допустит того, чтобы что-то выбило его из колеи. Родители старые — да. Значит, умрут. Значит, его обязанность — оплатить похороны. И идти дальше, тут вам жизнь, а не детский утренник. Именно так они его и воспитали.

Она позвонит сыну. Она позвонит дочери. Она погладит по руке того, кто был ей мужем. И останется одна. Старая. Беспомощная. Одинокая.

Боже мой, мы все — удивительные эгоцентрики. Удивительные.

Лично я хочу умереть первой. Пусть он сам решает, как он будет после меня.

© http://prosvetj.livejournal.com/629420.html