Улыбнитесь, что ли…

— Добрый вечер, дорогие мои.

Ведущий наставник-гуру с любовью обласкал взглядом свою паству. Паства нестройным гулом выразила полную взаимность.

— Сегодня хочу поздравить всех нас с прибавлением.

Гуру простер длань и, повинуясь его жесту, с места поднялся крупный мужчина в темных очках, загорелый до афроамериканского состояния. Собрание поприветствовало его долгими продолжительными аплодисментами.

— И это еще не все. Сейчас с нами он-лайн на видеоконференции кандидат в члены нашего сообщества, исключительно достойная дама с массой подтвержденных рекомендаций. К сожалению, обстоятельства непреодолимой силы вынуждают ее пока находиться на Темной стороне, но в душе она, безусловно, с нами.

С большого экрана под одобрительный свист и выкрики мило улыбалась и махала ручкой седая старушка-одуванчик.

— Так как сегодня с нами два новых, не побоюсь этого слова, члена, проведу краткий экскурс в нашу историю.

Мы — сообщество сильных, мы — вырвавшиеся из плена тьмы на свет, мы — искавшие и обретшие новую родину агасферы, мы — это МЫ! Наш девиз — ну-ка, хором, — DON»T WORRY,BE HAPPY. Мы рождены для счастья, мы его заслужили, и мы никому не позволим омрачать его. Никому вне и внутри себя!!!

Гуру вытер вспотевший от эмоционального всплеска лоб. Паства внимала со сверкающими глазами. Некоторые рыдали.

— Кое-кто из недоброжелателей, — продолжал наставник, — неуклюже пытаются сравнивать нас с Обществом анонимных алкоголиков. Но этосовсемдругое!!! Не будем обращать внимание на происки завистников, простим их и отпустим.

Рыдания в зале усилились.

— Итак, дорогие мои, начнем нашу традиционную теплую встречу, завершающую очередной годовой цикл. Кто хочет высказаться?

Поднялся худой костлявый мужчина.

— Я живу в западной части Светлой стороны уже пять лет. У меня все хорошо. Прекрасный дом, хорошая работа, благополучная семья. Я не люблю собак и не принадлежу к секс-меньшинствам, но я толерантен, поэтому ежемесячно перевожу 5 процентов заработка в Фонд помощи страдающим от блох животным и регулярно участвую в гей-парадах.

Но, главное, я не думал о Темной стороне уже ТРИ месяца. Я не смотрю и не читаю новости, в которых упоминается Темная сторона, я не открываю сайты Темной стороны, не беру в руки книги и не смотрю фильмы, созданные на Темной стороне! И вообще я уже почти забыл язык Темной стороны!

Мужчина сел, получив в награду шквал бурных, продолжительных аплодисментов.

Встала молодая привлекательная, правда, излишне вертлявая женщина.

— Я живу в…. э-э-э…ну где-то на окраине Светлой стороны уже два года. Я в восторге. У меня процветающий бизнес, экологически чистый электромобиль, кругом природа, океан, по моей инициативе в нашем 10-тысячном городе открывается уже пятая баптистская церковь (попробовали бы они отказать!) Короче, я абсолютно счастлива, и вообще не думаю о Темной стороне уже ШЕСТЬ месяцев, не говорю на ее языке, не готовлю блюда Темной стороны, да на фиг она мне сдалась.

Женщина победно оглядела зал и гордо уселась на место.

— Прекрасный результат, — поникновенно проблеял гуру. — Полагаю, вы достойны получить наш традиционный ежегодный Знак Освобождения от Прошлого.

Присутствующие одобрительно загудели.

— Но это еще не всё! — торжественно повысил голос наставник. — Буквально на днях сочувствующий нашему движению меценат выделил нам грант на поощрение особо отличившихся лиц. Поэтому вместе с почетным Знаком наша победительница с далекой окраины Светлой стороны получит еще премию в размере 10 тысяч долларов!!! Ура!!!

В зале воцарилась гробовая тишина.

— Да врет она всё! — вскочила с места пышнотелая дама. — Какие там шесть месяцев! А кто два дня назад нажрался традиционного напитка Темной стороны и горланил всю ночь песни Темной стороны, не давая спать жителям города, а?

— Ах ты, корова, — захлебнулась эмоциями вертлявая. — Да ты же первая мне подпевала!

Далее обмен мнениями между оппонентами происходил на труднопереводимом жаргоне Темной стороны.

— Да они все врут! — присоединился к обсуждению бодрый дедок. — Три месяца, ага. А как вечер — шторки задвигает, свет выключает, наушники одевает,- и вперед. Шторки задвинуты, а в щелочку-то видно, как экран горит, и по нему логотипы вражеских сайтов и программ скачут. Он все новости оттуда знает, небось даже где поп-звезду, накануне почившую, похоронили.

— На Вознесенском кладбище, — раздался голос с задних рядов.

— На Воздвиженском, — поправили его.

Начался ожесточенный спор, и скоро уже весь зал бурлил, обменивался горячими новостями, потрясая мобильниками и планшетами. Все перекрывал пронзительный голос бабушки-одуванчика, зачитывающей с экрана список цен на продукты в супермаркетах Темной стороны.

— Стойте, стойте! — надрывался гуру.- Вы нарушаете основные правила — нельзя говорить о Темной стороне, нельзя обсуждать события на Темной стороне, нельзя даже вспоминать Темную сторону!

В общем шуме его не было слышно. Над залом полновластно воцарился дух Темной стороны.

Махнув рукой, наставник сошел со сцены.

«Снова все то же…С анонимными алкоголиками было гораздо легче. Эта зависимость сильнее во много раз. Эти люди не смогут выдавить из себя Темную сторону, они навсегда останутся ее рабами…Они полагали, что бегут от Темной стороны, а бежали от рабской сущности внутри себя. А как от себя убежишь?» Наставник, тяжело вздохнув, вставил в ухо наушник с песнями Темной стороны 70-х годов, и исчез в ночи.

«Сейчас по Нью-Йорку холодному,

А может быть, по Лондону,

А может, по Мюнхену бродит он,

Смоленский мальчишка Иван.

Глядит он на небо недоброе,

И думает о доме он,

И знает одно лишь о Родине,

Что Родины нет у него…»