С того берега

Я бы тоже хотел наваять о чём-то ни о чём. Завидую, сопортальцы, легкости создания творческого настроения.

Чирик — и бложик готов. Прямо по Вознесенскому… «но верю я, моя родня — две тысячи семьсот семнадцать поэтов нашей федерации стихи напишут за меня» — ибо сразила меня испанская леность. С лёгкой примесью грусти и капелькой зависти.

В голове крутится одна тема, про Хемингуэя. Всякий раз вид океана и пальм вызывает из памяти ощущения первого соприкосновения с его творчеством. Шёл тут с горы вниз, размышлял, палило солнце, тропа под ногами пылилась, а в голове крутились обрывки зарисовок и диалогов из Хемингуэя. Вот задал себе вопрос, который адресую и вам — кто тот герой его книг, кем хотелось бы стать, ну или самый такой близкий по духу…

самый любимый, не побоюсь откровенности?

Роберт Джордан, остающийся умирать непобежденным возле своей maquina?

Старик, которому снились львы после трёх дней битвы с акулой?

Томас Хадсон, потерявший сыновей, и умирающий с простреленной грудью на палубе?

Но ведь его герои, эти мужчины, даже что-то теряющие и что-то проигравшие — они победители, очевидно. Потому что в схватках с жизнью их очевидная победа в их простом неумении (именно неумении, а не в нежелании, об этом и речи нет, они, эти мужчины, и не допускают такого) сдаваться трудностям, плыть по течению праздного бытия…

Его герои — банально просты и отважны, словно их сила, их отвага, их мужество, их вера в свои идеалы — происходят из природы Человека. Из природы Мужчины.

Ну так и кто ваш герой у Хэма?

А вчера попал под ливень на Гуазе. Прошёл уже три четверти пути, оглядывался, слыша гром над океаном, видел надвигающуюся с океана черноту, но как-то надеялся, пронесёт… Но природу не обманешь, тишина на горной дороге, когда перед бурей всё живое стихает, ни птички, ни шевеления сухой травинки, — она сказала ясно — держись, поклонник Хемингуя. Понесло воду с небес. Отключил айфон, снял майку, скрутил, спрятал, чтобы не намокла, засел в расщелине, но через три минуты понял, что бесполезняк идти вверх — только что бывшая твёрдой дорога вдруг поплыла глиной и потоками бурой воды, стало холодно. Ждать дальше смысла не было, и я двинул вниз.

Непостоянство местных стихий во благо, однако, пять минут мучений под холодной водой — и всё стихло. Скользил по разжижевшейся тропе, напевал что-то весёлое, согрелся, натянул едва промокшую майку, и через пятнадцать минут уже был внизу, у подножия.

Завтра сухой и ясный день, дойду завтра до вершины.