Ода теплу

Я страшный человек. Я боюсь холода. Страх этот столь очевиден, что не надо скрываться за фиговым листочком ложной стыдливости. Я могу орать о нём во всё горло. Начну с элементарного — душа. Какой леший дёрнул поменять меня мою чудесную, мою восхитительную ванну на эту чёртову душевую кабинку. Раньше, бывало, распаришься, раскраснеешься как рак и жизнь тебе мила, и вылезать из неё одна приятность. Ежели и холодит чуток, то по доброму, по свойски. На вот, остынь, маленько. До чего ж я любил ванну.

А теперь душ, будь он неладен тысячу раз. И так крутишься, и эдак, а пока один бок нагревается — другой остывает. Пытка!

А как же я моржей ненавижу, с их несносной бравадой. Вы, мол, дрожите как цуцики, а мы водные процедуры принимаем. Так бы и топил их!

А Пушкина вспомните, гуся этого лапчатого: «Мороз и солнце день чудесный». Небось, сам-то эти вирши писал, в жарко натопленной избе. Да ещё, поди, зипун заячий надел, а на улицу только через слюдяное окошко поглядывал.

В общем, так, дорогие мои, ненаглядные. Делайте что хотите — женитесь, разводитесь, заводите детей, ходите налево. Но Бог вас упаси менять ванну на душевую кабинку.