Аэропорт в РнД назвали Платов

Это в новостях нынче показывают — вот, мол, какой у нас крутой теперь аэропорт есть в Ростове-папе. Вспомнилась какая-то мутная история еще из учебника, где-то там Платова приложили, в духе что он изрядно облажался. Хотя, тем не менее, считается героем 1812 года. Полез посмотреть, что за предъявы казачьему атаману были.

Ну, а что. Вояка был заслуженный, дрался много, но был человеком не без недостатков. А именно, Барклай-де-Толли пишет про него царю: «Генерал Платов, в качестве начальника иррегулярных войск, поставлен на слишком высокую степень, не имея достаточно благородства в характере, чтобы соответствовать своему положению. Он эгоист и сделался сибаритом до высшей степени. Его бездеятельность такова, что я должен отряжать к нему моих адъютантов, чтобы кто-нибудь из них находился при нём, или на его аванпостах, для того, чтобы быть уверенным, что мои предписания будут исполнены».

Сибаритство — это такой термин, иносказание. Постеснялся шотландец.

Денис Давыдов пишет о Платове куда более прямо: «Князь Багратион, имевший всегда большое влияние на Платова, любившего предаваться пьянству, приучил его в 1812 году к некоторому воздержанию от горчишной водки — надеждой на скорое получение графского достоинства. Ермолову долгое время удавалось обманывать Платова, но атаман, потеряв, наконец, всякую надежду быть графом, стал ужасно пить; он был поэтому выслан из армии в Москву».

А на Бородинском поле Платов, и Уваров с ним, оказались принципиально оставлены командованием без наград за битву, хотя генералы совершили рейд в тыл французов, вызвавший у тех сильное замешательство и в конченом итоге спасший русскую армию от разгрома.

Причины ненаграждения командира (платовские казаки награды получили) называются разными. Платова и по прибытии на Бородинское поле видели пьяным.

Историк, генерал-лейтенант А. И. Михайловский-Данилевский, положительно оценивший значение рейда в своем официальном труде, оставил, однако, в своих воспоминаниях, опубликованных уже после смерти, фразу о том, что М. И. Платов «в оба дня Бородинского сражения, когда дело шло об участи России, был мертвецки пьян», что вызывало крайнее недовольство князя М. И. Кутузова.

В рейд, тем не менее, может, и не пьяным, но, видимо, с похмела Платов пошел. Кавалерии у него и у Уварова было мало, но это бы еще полбеды. Удар оказался неожиданным для тылов французов, где те, вдалеке от битвы, в общем-то, пребывали в расслабленном состоянии. А тут 5000 кавалеристов выскакивают из-за холма и леса. Порубили французов изрядно, те бежать. Казалось бы, можно было развивать успех, чем больше зарубишь, тем меньше французские резервы. Но, блин, это ж казаки… Увидев французские обозы, они забыли обо всем, и принялись их грабить. Унять казачков от мародерства Платов, видимо, не в силах был, казаки есть казаки.

Евграф Савельев, историк войска Донского, живоописует: «Как огненный вихрь, всесокрушающий и всепожирающий, неслись донские полки вперед и вперед, все истребляя и опрокидывая на своем пути. За ними шли лейб-драгуны, лейб-гусары, лейб-уланы и неженцы Уварова. Обозы были полны всякой аммуниции, заготовленной для армии. Поживились тут казачки! Отрепались они, обносились за долгие походы, служа на всем своем».

Ну что ж, по-человечески понятно.

Но, тем не менее, этот, пусть и не совсем нормально воплощенный удар, своё полезное действие произвел. Паникеры добежали до своих частей, крича о казаках в тылу. Наполеон был вынужден снять часть войск, очень солидную, больше 20 000 человек, которые отправились в тыл наводить порядок. Это спасло от разгрома русскую армию, ведь положение было критическим к тому моменту. Казаки быстренько вернулись из рейда обратно, причем с барахлом, тот же Савельев пишет:

«Уваров был тут же. Кутузов его разнес: от поиска в тыл неприятеля он ожидал большаго; гвардейская кавалерия и казаки должны были решить победу в пользу русских.

Уваров свернул вину на Платова, указав между прочим на захваченную казаками богатую добычу в обозах неприятеля.

— Что же смотрел Платов? — с досадой сказал главнокомандующий.

— Атаман, ваша светлость, весь день был пьян! — выкликнул чей-то голос».

Платову поручили арьергардные бои при отходе русской армии, но там тоже какая-то неудача приключилась, и с руководства его сместили. Вот.

Ну, а теперь Платов — человек и аэропорт.

Не, ну что, пусть будет. Тут одно, только бы в этом аэропорту казачьи традиции не продолжали. Не бухали и не мародерствовали, что для аэропорта с его потоками багажа критично, как и для состояния воздушных судов, которые, а тому были примеры в РФ, при управлении пьяными пилотами, имеют особенность падать и ударяться о землю, унося с собой жизни пассажиров и экипажа.