Не забудем, не простим преступления Ельцинской хунты в 1993 году

Резолюция митинга памяти и протеста, посвященного трагическим событиям сентября-октября 1993 года

Октябрь 1993 — преступление без срока давности!

Памяти героев верны!

Мы, друзья, товарищи, соратники и наследники героических защитников Советской Конституции собрались на Красной Пресне в городе- герое Москве, чтобы отдать дань мужеству участников и жертв трагических событий в Москве 3-4 октября 1993 года. В эти дни были расстреляны из танковых орудий законно избранный Российский Парламент и защитники Верховного Совета России и Советской Конституции.

Двадцать четыре года прошло с трагических октябрьских дней, когда в самом центре столицы России, у Дома Советов, по приказу кровавого правителя-самодура вместе с сотнями российских граждан были уничтожены основы демократии и законности. Эти события и поныне потрясают нас своей нечеловеческой неоправданной жестокостью.

Человек, который волей трагической ошибки оказался наделен полномочиями главы крупнейшего в мире государства, Указом №1400 узурпировал власть, круша основы Конституции страны. В ходе противостояния с Верховным Советом в полной мере проявилась его хищническая сущность и гипертрофированная жажда власти. Официально погибли 158 человек, а по неофициальным данным были убиты тысячи невинных людей. Убиты с молчаливого одобрения поборников «демократии» и так называемых «общечеловеческих ценностей».

Окружение Ельцина было безжалостно к своей стране, своему народу и готово было растоптать любого, осмелившегося встать на его пути.

Массовый расстрел защитников Советской власти и Конституции положил начало разгулу терроризма, коррупции и произвола в России, породил раскол российского общества на разжиревшую верхушку и ограбленное большинство, «узаконил» геноцид собственного народа, продолжающийся и по сей день. Была пройдена та грань, за которой любое самое гнусное преступление становится обыденным и повседневным.

Трагические события тех дней повернули вспять историю и разделили общество на две непримиримые части. Страна находится в глубоком кризисе, деградируют экономика и социальная политика, теряются нравственные устои, в сознании людей укореняется нигилизм. Реалиями жизни становятся массовое обнищание населения, повальная коррупция среди чиновников, развал промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, здравоохранения.

Эхо октября 93-го слышно и сегодня. Оно — в безутешном горе родственников погибших в те далекие дни, в народной памяти. Оно — в трауре матерей Беслана и слезах детей Донбасса. Оно — в укоряющих глазах стариков, представителей поколения «детей войны». Они — в безысходности потерявших работу, в отчаянии учёного, дело жизни которого

«оптимизировали» чиновники. Оно смотрит с фотографий погибших во время взрывов и терактов. Оно — в искажении волеизъявления народа во время избирательных кампаний. Оно — в антисоветизме и русофобии. Оно — в ортодоксально прозападном Ельцын-Центре, открытом с помпой несмотря на протесты широкой российской общественности.

Решительно заявляем, что имя правителя-убийцы должно быть навечно покрыто позором и требуем закрытия Ельцин — Центра.

Требуем незамедлительного формирования правительства народного доверия, проведения государственной политики созидания и развития в интересах большинства!

Перед памятью защитников Дома Советов мы клянемся продолжать борьбу за завоевания Октября, за построение обновленного общества социализма, государства трудящихся и счастливой братской дружбы народов!

В год столетия Великого Октября мы призываем всех, кому дороги мир, свобода, равенство и братство, к сплочению вокруг КПРФ — единственной оппозиционной силы антинародному режиму в России.

Уверенные в том, что мы будем жить и свободно дышать в Советской Социалистической России, мы во весь голос заявляем:

— Нет срока давности для преступлений против собственного народа;

— Нет прощения палачам, потопившим в крови самую демократическую в мире Советскую Конституцию и её защитников;

— Нет прощения компрадорскому олигархическому режиму! Долой власть преступного олигархата и коррумпированного чиновничества!

— Наша сила в единстве и правде! Правда и справедливость — наша политика!

— За социальную справедливость и достойную жизнь! Будущее России — социализм!

— Мы правы! Вместе мы победим! Победа будет за нами!

Москва, Красная Пресня.

***

kprf.ru/photoreports/596.html Митинг и Шествие.

Журналист Андрей Бабицкий вспоминает события октября 1993 года, когда парламент был в одном шаге от победы над Борисом Ельциным. life.ru/t/мнения/10486…hitnikam_bielogho_doma
Многое за минувшие годы, естественно, стёрлось из памяти, но какие-то отдельные детали и события видятся так ярко и красочно, как будто произошли вчера. Вот за несколько дней до расстрела парламента Игорь Маляров, мой друг и первое в ту пору лицо российского комсомола, организует на Садовом кольце баррикаду, его сторонники опрокидывают троллейбус и подтаскивают к заваленной набок беспомощной машине всякий мусор из подворотен. Откуда что берётся: здесь и брёвна, и бетонные блоки, какие-то рекламные постеры и щиты. Внушительных объёмов тарарам, оказывается, можно навести за очень короткое время.

А вот уже и третье октября. Толпа протестующих, собравшаяся на Октябрьской площади, начинает движение в направлении парламента всё по тому же Садовому. Жидкий кордон омоновцев она сминает, как обёрточную фольгу, на Крымском мосту, вырывая из рук стражей порядка дубинки, отнимая у них алюминиевые щиты и каски. Насилием пропитан воздух — его градус неуклонно повышался все предыдущие дни, когда сотрудники милиции, ничего уже не стесняясь, лупили почём зря демонстрантов, пытавшихся прорываться к взятому в тройное, по-моему, оцепление зданию парламента.

Множество разбитых голов, поломанные руки и ноги. В первый раз демократическая российская власть, президент Борис Ельцин, ставший не слишком органичной в силу партийного прошлого эмблемой либеральной России, применяет насилие для разгона несогласных.

Для меня, считавшего, что все позиции должны быть учтены, все точки зрения выслушаны, что нельзя применять дубинки для затыкания ртов, всё это выглядит дико и несообразно. О какой демократии, свободах можно говорить, когда на улицах Москвы милиция и ОМОН пускают кровь несчастным сторонникам коммунистов и ретроградов, засевшим в Верховном Совете. Всех недовольных либеральная интеллигенция уже окрестила фашистами и представителями проклятой минувшей эпохи! Им разбивали головы в предыдущие дни, а сейчас на мосту через Москву-реку уже сами недовольные в кровь, без всякой жалости мутузят омоновцев и ментов. И те панически бегут, теряя амуницию.

Самая ужасная картина, которую до сих пор цепко удерживает память: один из избиваемых толпой заскакивает в кабину «Урала» и выжимает газ. Под колёса многотонного грузовика попадает демонстрант. Мне никогда не приходилось видеть, как человек превращается в бесформенный мешок размером в половину человеческого тела. Непонятно, куда делись руки и ноги. Мужчина, в котором переломано всё, что только можно, ещё не чувствует боли, губы шевелятся, по лицу расползается мертвенная белизна.

А вот уже бывшее здание СЭВ, ныне мэрия — свечка прямо напротив Белого дома. Толпа триумфально катится мимо, она ликует, поскольку одержала первую победу за неделю баталий, развернувшихся в центре Москвы. В эти минуты по людям из мэрии начинают стрелять. Первые раненые. Я уже не помню сейчас, были ли убитые. Но это принципиальный момент — вечером я скажу об этом в эфире «Радио Свобода»: первыми оружие против безоружных людей применили силовики, защищающие интересы президентской власти. Дальше события, подогретые выстрелами, срываются в неконтролируемый штопор: объявленный парламентом президентом Руцкой на балконе Белого дома даёт указание брать штурмом мэрию и «Останкино».

Мэрия пытается отстреливаться. Помню Шурыгина, которого ранили прямо у входа, генерала Альберта Макашова, организовавшего, чтобы не допустить короткой и беспощадной расправы, живой щит. Если бы не он, думаю, омоновцев не выпустили бы из здания, а растерзали прямо на месте. Часть толпы рассаживается в автобусы и поливальные машины, из которых была сооружена последняя линия оцепления, и направляется в сторону «Останкино».

Я еду как раз на поливалке, в какой-то момент рядом с нами оказывается БТР, на броне которого угнездились вооружённые силовики в камуфляже. Он катится в том же направлении, что и мы. Мужик, который управляет поливалкой, выждав некоторое время — а ну как дадут по нам очередь, — убеждённо говорит: «Они перешли на нашу сторону».

Вечер. Толпа плещется у здания телецентра. Абсолютная уверенность в победе движет людьми: вот ещё немного — и власть Ельцина рухнет. Макашов требует прямого эфира, «Урал» пытается пробить входные двери, ломая козырёк крыльца. Оглушительный взрыв в холле, несколько секунд полной тишины — и внезапно воздух разрезают десятки автоматных очередей. Огонь ведётся из здания прямо по плотной толпе у входа — такое чувство, что её поливают справа налево, слева направо, прямо по головам, не жалея пуль. Я укрываюсь за каким-то бетонным надолбом и вижу, что все залегли: кто-то просто упал на землю, стараясь спрятаться от свинцового дождя, кто-то хрипит в предсмертной агонии, некоторые мертвы. Две-три минуты огня — около ста трупов, как я уже узнаю потом.

Звенящая тишина, победа, казавшаяся сторонникам парламента уже одержанной, ускользнула от них. Одинокий сумасшедший велосипедист зачем-то катится мимо входа в телецентр, вдоль площадки, на которой бок о бок лежат мёртвые и живые. Когда безумец скрывается в темноте, звучит рык пушки БТР — короткая очередь. Я так и не знаю, что произошло с этим чудаком — застрелили его или нет.

Вечером скандал в студии радио. Мой коллега Миша Соколов удовлетворён ходом событий, а я обещаю набить ему морду. Эфир. Я рассказываю, что видел и ухожу домой — полностью выпотрошенный, пропитавшийся смертью и горем, понимающий, что жизнь моя кардинально переменилась.

На следующий день я безучастно смотрю по телевизору, как танки бьют по парламенту. На радио я уже не выйду: его демократический выбор полностью разошёлся с моим. Через какое-то время я просто уеду в Белоруссию с моим другом-комсомольцем Игорем Маляровым, которого возьмут под арест в Белом доме, а потом выпустят. Мы будем пить водку и размышлять над тем, как много пролито человеческой крови. И как безнаказанно! Мы ещё не знаем, что это не так много, что через полтора года начнётся первая чеченская, что я в связи с её началом вернусь после почти двухлетней паузы на «Свободу», чтобы окончательно её покинуть только в 2014 году.

Мы ещё не знаем, что Россия будет долго и мучительно изживать ельцинское наследие, что впереди другие войны, что не всё пропало. Мир праху погибших! И упокой, Господи, душу раба твоего Игоря — он скончался в 2003 году от сердечного приступа в возрасте 38 лет.

/Автор: Андрей Бабицкий/

Письмо из Ада. Гитлер — Ельцину

Зиг хайль, Борис! Пишу тебе из ада
Здесь очень плохо…Впрочем, я привык.
Мы все тут были бесконечно рады,
Узнав про твой блистательный блицкриг.

До нас и раньше доходили слухи,
Что ты сумел Россию разорить.
Что мрут безбожно дети и старухи,
Но нет гробов, чтоб всех похоронить.

Ты не грусти, майн либе фройнд Боря.
Я дам совет: чтоб лес не портить зря,
Построй один ог-ро-о-о-омный крематорий,
А пепел вывозите на поля.

Я так уже решал проблему эту…
Однако, к делу — суть письма в другом:
Ну, ты и разуделал Дом Советов!
…Иль, как его, Российский «Белый Дом»!

Ты сделал то, о чём мы так мечтали
Все сорок восемь невесёлых лет.
Гремя огнём, сверкая блеском стали,
Ты расстрелял Верховный свой Совет!

Привет, тебе, партайгеноссе Ельцин,
Шлют Геринг, Геббельс, Борман, я и Гесс!
Здесь, в преисподней, поснимав все рельсы,
Тебе отлили мы железный крест.

Да что там крест — И шнапса есть поллитра.
Но ты другому, знаем, будешь рад:
В Германии кричали все «Хайль Гитлер!»,
В аду теперь «Хайль Ельцин!» все кричат.

Горячий наш привет и генералам,
Тем, что пускали этим русским кровь!
Ждём встречи, верим — ждать осталось мало,
Майн либе фройнд Боря.

Твой Адольф.

Автор стихотворения — Б. М. Гунько.