О Трушевском, дружбе, взаимопомощи и сделках с собственной совестью

Хочу предложить поговорить на одну остро обсуждаемую сегодня общественную тему.

Итак, на днях суд вынес приговор художнику Трушевскому — 5 лет колонии общего режима за изнасилование 17-летней студентки.

Полностью подробности этой истории можно прочитать здесь http://www.interfax.ru/society/txt.asp?id=179700.

Блогосфера в своем отношении к произошедшему была на редкость единодушна во мнении, что Трушевский — мудак и поступил плохо, обсуждать сегодня эту тему бессмысленно — свою оценку его поступкам и общество и правосудие вынесло.

Но во время активного обсуждения друзья — защитники Трушевского выдвинули лозунг «Трушевский — мудак, но это — наш мудак!» Понятно и объяснимо желание его друзей защитить и поддержать попавшего в тюрьму сотоварища. И я даже не склонна осуждать их за это. Хотелось бы поговорить вот на какую тему — так ли сами эти его друзья невиновны в том, что произошло с ним?

Не сказал ли каждый из них в свое время сам себе и своей совести втихомолку именно эту фразу: «Да, он мудак и поступает по мудцки, но он вроде как мой друг, да и зачем вообще я буду вмешиваться в личную сексуальную жизнь его — это неприлично как-то, в конце — концов. Если дело зайдет дальше, то милиция его остановит…»

Так кто тогда этим попустительством спровоцировал Трушевского, а теперь ищет виноватых в этом везде, кроме самих себя?

Очень обыденная ситуация — во всяком преступлении оказывается две стороны пострадавших от рук преступника — это конечно в первую очередь пострадавшая де юре сторона со всеми ее социальными взаимосвязями. А так же социально связанные с преступником люди, которые к нему хорошо относятся — для них происшествие не менее сильное горе, чем для пострадавшей стороны. Выигравших нет.

Одна сторона страдает от горя, вторая же от того, что в свое время заключила со своей совестью негласный маленький договорчик, который привел к большому несчастью.

Мне очень важными показались в этом смысле высказывания на Снобе одной дамы:

Александр Мансилья-Круз: Совершенно поразительна эта уверенность подсудимого в «в благополучном для себя исходе». Эта убеждённость в собственной безнаказанности переполняла и вышеупомянутый пост в жж, и, кажется, вообще поведение Трушевского. Понятно, когда такие аберрации возникают у детей министров и президентов, но откуда она взялась в этом случае? Полная загадка для меня.

Варвара Бабицкая: Саня, эту уверенность хорошо объясняет тот факт, что все друзья Трушевского предпочитали не обращать внимания на то, как он в соседней комнате «жестит с бабами» (используя формулировку его защитника Антона Николаева), а первого, кто вмешался, ославили стукачом. Откуда бедному мальчику было знать, что он что-то делает не так?!

Александр Мансилья-Круз: Но бедный мальчик всё же должен был подозревать о существовании УК — хотя бы ПОСЛЕ того, как ему было выдвинуто обвинение? Неужели пацанские понятия могут настолько вытеснить все остальные представления о мире? Он же не из горного села приехал, грамоте обучен.

Варвара Бабицкая: Ну как, ты тоже правила дорожного движения знаешь. Но если ты не видишь ничего дурного в превышении скорости — это такая игра: ты превышаешь, а смешные люди с полосатыми палочками тебя ловят. Если поймают — они выиграли, получают пятьсот рублей, все обменялись нежными улыбками и расстались до новых встреч. Ну все же все понимаем, пацаны, ну вы че — ну еще мы будем, цитируя Трушевского, «обращать внимание на эротические предпочтения всяких дур»! Давайте, пожурите, у вас работа такая — дайте условно, и до новых встреч…

(http://www.snob.ru/sel…y/32321#comment:308812)

Вчера, к примеру, в шоу у Малахова было очень видно, как сочувствие вызывали обе стороны (история шла о пытках и избиении в одной военной части) — и мама потерпевшего и мамы преступников — все практически из одного социального слоя, все бедны, несчастны, потеряны и не знают что дальше будет с их сыновьями.

Между тем обвиняемые сыночки вообще не понимали, видимо, что поступают как-то плохо, снимали свои «подвиги» на видео, выкладывали их в сеть, не ожидая общественного порицания — т. е. где-то кто-то явно им чего-то недообъяснил, недопоказал реального общественного отношения к данной мерзости, раз они были уверены, что их не осудят.

Т. е. и Трушевский, и эти солдатики жили в придуманном их друзьями мире, где такие поступки — мелкие невинные тараканчики. В принципе все это делают и на самом деле никто этого не осуждает. Результат для них оказался очень плачевным.

И вот именно в свете этого к меня возникают большие сомнения: Кто больший друг тому же Трушевскому — тот, кто заключил в свое время сделку со своей совестью и не высказал в открытую своего отношения к такому поведению товарища, или же вообще тот, кто вызвал милицию до того, как Трушевский умудрился убить свою очередную жертву сексуальных игрищ и сесть уже после этого очень надолго?

У меня нет ответов на все поставленные вопросы. И я тоже, как и все, заключаю иной раз сделки со своей совестью ради того, что бы с кем-то не ссориться. И я буду помогать всеми способами оступившемуся товарищу смягчить наказание, если его на чем-то поймают. Но вот ведь в чем вопрос — не будет ли данное мое поведение на самом деле попыткой не защитить товарища, а защитить пачки договоров с собственной совестью, которые накопились внутри меня?!