Севастополь

Съездил в Севастополь. Много впечатлений.

Есть 3 достижения.

1) Впервые сиганул с пирса вниз головой, а не бомбочкой. Пацан лет 10-ти, загорелый, как негритос, с задором инструктировал меня, а также свою маму, которая боялась прыгать:

- Щас покажу мою школу!

И тут же нырял вниз, як дельфин. Я понял, что отступать некуда. Задержав дыхание, я оторвался от камня и стал наклонно падать. Вода все ближе. И – бултых - канул! Брызг было, как будто плюхнулась затоваренная бочкотара. Пацан прыгнул вслед за мной, мы долго ржали, когда поднимались по лестнице для новых приключений. Пожалуй, состоялся не самый грациозный прыжок, который когда-либо видел этот пирс. Но, как говорит герой в фильме «Пролетая над гнездом кукушки»: «Я хотя бы попытался».

2) Впервые сварил рисовую кашу на газу (честно говоря, всегда пользовался электрической плитой). Мыкался долго. Но Дарья уехала на 5-ый километр. Так называется легендарный вещевой рынок. Там – сейчас я попробую заинтриговать женского читателя)) – вполне можно купить роскошное летнее платье за две гривни (8 рублей).

Дарья в двух словах объяснила мне, как общаться с газом, а сама побежала на маршрутку.

Спички были сырыми, газ не хотел приручаться. Языки быстро сходили на нет, если слишком сильно крутануть ручку, чтобы убавить огонь. И опять опыты по зажиганию: спичка уже горит, а газ ещё не идет: ну що ти будеш робити! Но в результате, кашка получилась, что надо. Подгорела малец, но, как говорит герой «Пролетая над гнездом кукушки»…

3) Впервые сплавал с маской и трубкой, разглядывая дно Черного моря. Мимо проплывали, балеруя, медузы, стайки мальков. Покачивались водоросли – так же мерно и неторопливо, как за млны лет до моего заплыва.

Возле пирса – зелено, темно, много камней. Там шкерятся рыбы, медленно дышит какая-нибудь перламутровая медуза. В ушах шумит собственное дыхание. Как будто видишь то, чего человеку не предназначено…

А на пляже – люди отдыхают. Мир людей. Я поплавал-поплавал и вновь окунулся в него.

* * *

Было много интересных встреч и памятных разговоров.

Например, когда мы стояли (Ваня, Дарья, я) в очередь в дельфинарий, к нам подошел какой-то парень и с места в карьер сообщил:

- Тут можно с дельфинами искупаться. 2000 рублей – 5 минут. Прям тут, в дельфинарии.

В этом сообщении для парня не было корыстного интереса. Никакого отношения к дельфинарию он не имел. Он хотел посмотреть на нашу реакцию. Даша сказала что-то типа:

- Да, очень дорого.

- Да ладно! Что у вас, денег, что ль, нет? – удивился собеседник, и стало понятно, что дельфины были для затравки. - Рассия – бахатая страна. 2000 рублей – это ж меньше ста долларов. Для вас это копейки. А то вы бы сюда не ехали! Вы ж не со ста долларами приезжаете? – продолжал парень. Ему хотелось, чтобы я вывернул кошелек*. – Когда я в армии служил, если узнавали, что кто-нибудь из Москвы, – мы его не уважали. Не били. Но не уважали.

Я говорю: «Слушай, если ты меня не уважаешь, что нам с тобой беседовать?». Дарья порывалась спорить. Хотя в таких случаях доказать кому-то, что ты не верблюд и даже не москаль, – почти все равно, что пролезть сквозь игольное ухо. Он: «Я не говорю, что все москали такие, но большинство!».

- Короче, - сказал я, не выдержав. - Если я рядом с Москвой живу, я автоматически бабло гребу лопатой, что ли?

- Ха! Лопатой… - сказал он (мол, само собой, лопатой).

Разошлись с миром («Не обижайся» - «А ты тоже не обижайся»). Но сам факт диалога любопытный. Ходишь, ходишь себе неприкаянно, и вдруг однажды возле дельфинария выясняется, что ты – москаль як він є. Олицетворение зла. Что-то типа буржуя с плаката Маяковского.

Парнишка пошел своей дорогой, а семья москалей купила билет. Кстати, недешевый, 70 гривень за 45-минутное представление. Цена, рассчитанная, видимо, как раз на "москаля" (как бывает, ловят на мотыля), засчет которого и живут многие заведения и жители города.

И отправились они на представление. Правда, не купаться, а любоваться дельфинами издалека. В данном случае, помимо финансовых причин, ещё и животных дополнительно мучать не хотелось бы.

* * *

В темноте – первая встреча с морем, ещё не Черным. Спросонья высунулся из окна. Смотрю: брезжит рассвет. Степь. Но колышется. И туман. И только тут дошло до меня, что это – море. А это был Сиваш.

* * *

Заезжал к нам гостить загорелый керчанин, поэт и пешеход Александр Григорьев. Рассказал о своем видении моря. О том, как плавает, как будто летает. Абсолютно морской человек Саня. Помимо прочего, с ним очень хорошо бродить.

* * *

Ещё из впечатлений: типовая детская площадка, такая же, как в Одинцове. Но все – и мамы, и детишки – как будто из шоколада. В этом было их отличие от одинцовского меня. Дарья и Ваня в тот момент уже сравнялись с ними по шоколадности. Я тоже постепенно мимикрировал.

До сих пор слегка качает. И после поезда тоже. Теперь главное – не окуклиться в быт, запомнить и держать в себе все эти просторы, и небо, и запах водорослей, и солнце – и плыть дальше.

_____

* Как в том анекдоте. Была у тетки собака по имени ВИжу, и вот она потерялась. Тетка ходит по пляжу, ищет своего питомца: «Вижу-вижу-вижу». В это время за камнем переодевается мужик. Тетка приближается к нему: «Вижу-вижу». Он скрылся за другим камнем, а она опять: «Вижу, вижу!». Мужик спрятался в кустах. Тетка опять кричит: «Вижу!». Мужик вышел, отчаянно снимает плавки: «На, смотри!».