Сагра. Чем дальше, тем тревожней.

«Пошла информация, что в нападении на Сагру участвовали — как действующие сотрудники милиции, так и бывшие. Весь объем обрабатываем. Плюс организовывали и участвовали — профессиональные спортсмены.

Незаметно, но волосы становятся дыбом.

И если кто-то говорил об отсутствии коррупционных схем в этом деле — действительно, коррупции, в привычном понимании, здесь нет. Здесь есть бандитизм, слаженная организация, взаимодействие и профессионализм.»

© uderevskaya

* * *

«Да, действительно, подтвердилась информация.

Копают, собирают все, что можно, готовят. Интересно, зачем?

Всю голову себе сломал. Скорее всего, хотят представить к государственной награде за спасение человеческих жизней и самоотверженную, бескорыстную работу на благо Родины. Не так думаете?

Ну тогда еще один вариант: хотят выдвинуть на государственную премию за создание первого в России частного музея иконы, за многолетнюю исследовательскую и просветительскую работу, а также за основание Уральской школы реставрации, спасение и сохранение памятников русской культуры. Нет?

Ну тогда, даже и не знаю что подумать… «© roizman

* * *

«Страхи генерала Бородина

22 июля должна была состояться встреча общественности с уполномоченным по правам человека в Свердловской области Т. Мерзляковой, командиром всех свердловских полицейских генералом М. Бородиным, а также представителем Следственного комитета. О встрече уже написали А. Удеревская см.:http://uderevskaya.livejournal.com/202874.html, http://hleg.livejournal.com/2787450.html и другие.

Естественно, что после пресс-конференции см.: http://k-kiselev.livejournal.com/126844.html, на которой Бородина вытянули на целый ряд принципиальных обещаний и заявлений, все ждали продолжения разговора с генералом. Причем все понимали, что Т. Мерзлякова будет присутствовать именно для того, чтобы смягчить начавшийся жесткий диалог, т. е. фактически помочь генералу, который, в свою очередь, судя по слухам, испытывает профессиональную, а возможно и личную, неприязнь к Татьяне Георгиевне.

Пришло человек сорок. В том числе сагринцы Андрей Городилов и Евгений Мышкин, а также Е. Ройзман, А. Удеревская, Е. Маленкин, Д. Головин, В. Помазкин, В. Басай, О. Дядьков и многие-многие другие. Все или почти все пришли подготовленными. У большинства вообще предельно конкретные вопросы к Бородину.

Первой из спикеров подошла Мерзлякова. Ей тут же вполне логично предложили сесть не за стол «президиума», а в зал, тем самым показав, что к ней нет вопросов, что ее позиция, открыта, понятна, признаваема и уважаема. В отличие от позиций правоохранителей. Татьяна Георгиевна, справедливо замечает, что ее задача — диалог, а не противостояние, и все же садится за стол президиума. Далее началось нечто, что иначе чем позором правоохранителей назвать нельзя.

Зашли М. Бородин и два пресс-секретаря В. Горелых (ГУВД) и А. Шульга (Следственный комитет). Видно, что Бородин не в своей тарелке. И начинается то, что подтверждает не только страх генерала, но и то, что он фактически признает, что правоохранители лгут, что они виноваты. Бородин делает заявление о задержке одного насильника из Махнево и, заявив, что не желает выполнять функции пресс-секретаря, уходит со встречи.

Восемь минут формального общения, а фактически позора Бородина, конечно, лучше полутора часов у столба. С точки зрения PR-а это абсолютно верное решение, но с точки зрения содержания означает следующее:

— генералу нечего сказать;

— генерал не видит необходимости и не имеет желания общаться с гражданским обществом;

— генерал сохранит агрессивную риторику в адрес гражданского общества и деятельность, направленную против инициативных граждан;

— генералу плевать на тех, кому он встречу обещал, плевать на людей. Своим уходом он фактически оскорбил всех;

— генерал признает, что правоохранители облажались;

— генерал панически боится. Возможно того, что что-то вскроется, что-то всплывет, для него совсем не радостное, но, напротив, изобличающее.

Все это всего за 8 минут. Только ради этого стоило на встречу идти.

Первоначально после генеральского оскорбления всех пришедших хотелось уйти, но, уважая оставшихся спикеров, должно было остаться. Из всех более по делу и откровенно отвечала Т. Мерзлякова. Остальные никакой новой информации не дали. Более информированными оказались (уже в который раз!) Е. Ройзман и Е. Маленкин. Более того, на встречу пришел свидетель того, как банда концентрировалась на автозаправке. Мораль простая: люди готовы помогать, работают и хотят правды, правоохранители не хотят ни работать, ни правды.

Задал много вопросов, не получив ни одного ответа. Спасибо всем, кто помогал в их составлении.

Вот некоторые:

1. Правда ли, что нападавшие приехали не менее, чем на 15 машинах?

2. Правда ли, что нападавших было не менее 29 человек? Из них славянские фамилии только у четверых?

3. Правда ли, что первыми начали стрелять приезжие?

4. Не отрицаете ли Вы наличие сговора и общей цели, которую преследовали напавшие на деревню?

5. Правда ли, что нападавшие собирались на автозаправочной станции на выезде из Екатеринбурга?

6. Можете ли пояснить, что связывает цыганку Лебедеву, чеченца «Беку» и кто еще координировал действия нападавших, принадлежавших к разным национальным диаспорам, можно ли в этом случае говорить о нападавших, как о вооруженной этнической, межнациональной банде, бандитской группировке, имевшей лидеров, вооружение, распределение ролей, и. т. п?

7. Правда ли, что первоначально потерпевший (убитый) проходил под фамилией Алиев, а не Мусайев, и что впоследствиии было установлено, что он также находился в розыске?

8. Правда ли, что в больницу привезли уже окоченевший труп Мусайева (Алиева)?

9. Допускаете ли Вы возможность того, что ранения нападавшим могли быть причинены самими нападавшими друг другу?

10. Была ли реальная угроза жизни для жителей Сагры?

11. Правда ли, что в ОВД Верхней Пышмы сломался регистратор фиксации звонков именно в тот момент, когда происходило нападение на Сагру?

12. Была ли коррупционная составляющая в деиствии (бездействии) полиции?

13. Отрицаете ли вы, при наличии распечаток с сотового телефона местной жительницы Гордеевой, что звонили в 02 именно до нападения и в момент его начала, а не после произошедшего? Почему ранее вы утверждали другое?

14. Известно ли вам, что семья Лебедевых-Красноперовых попадала за последние 7 лет в поле зрения правоохранительных органов минимум 2 раза — когда 2 года назад в доме цыганки взорвалась граната и погиб житель Сагры, и, когда в соседнем доме у местной жительницы Богатыревой скрывался разыскиваемый за убийство родственник Лебедевых и производился штурм этого дома? Почему ранее Вы заявляли, что эта семья не попадала в поле зрения правоохранительных органов?

Еще раз подчеркну — ни одного ответа.

Е. Ройзман задал простейший вопрос: «У вас дома жена и дети. Есть оружие. На ваш дом напали. Будете ли вы защищаться?» Надо было видеть, как юлили силовики. И так, и сяк пытались не сказать нормальное, простое человеческое — ДА!

В заключение. В ходе беседы Т. Мерзлякова первая сказала всем активистам: «Спасибо!». Силовики только говорили о необходимости помощи со стороны общественности, но на деле было видно, что их (это относится к М. Бородину и В. Горелых) раздражает активность людей. Всеволод Махов, например, привел доказательства фальсификации работы конкретного участкового с населением. Так ему вместо благодарности было сказано, что не нужно обобщать. И т. д. Не удивлюсь, а точнее, абсолютно верю той информации, что дают Е. Маленкин, Е. Ройзман и А. Удеревская — по активистам Фонда ГБН вновь начали работать. Т. е. начали не ловить бандитов, а пытаться дискредитировать общественность, гражданское общество и его представителей. Как после этого относиться к М. Бородину и иже с ним?

В этом контексте задал последний вопрос, после которого ушел.

Итак. Представим себе абсолютно абстрактный город или регион, в котором

— заключенные в тюрьме имеют сотовые телефоны, с помощью которых могут способствовать организации вооруженной банды,

— вооруженная банда способна собраться за пару часов,

— силовики прибывают на место только после того, как банда растворилась,

— в центре города бьют людей по национальному признаку,

— в юридической академии учатся преступники,

— правоохранители в это время разгоняют шоу мыльных пузырей.

Представили? Теперь вопросы: защищены ли жители этого города от преступных посягательств? И как можно оценить работу правоохранительных органов этого города или региона?

Страх за собственное место и собственную карьеру, т. е. фактически меркантильный интерес, — вот то, что диктует поведение правоохранителей. Этот вывод вполне естественен и закономерен. Отныне очевидно, что все мы являемся заложниками не только преступников, но и меркантильных страхов генерала Бородина.»

© k-kiselev