|
Комментарии
rss - больше» Новости проекта
Огурцово-ИНФО - Одинцовский блог
|
«Пусть вертится калейдоскоп, узоры жизни возрождая…»@gitele842 Среда, 26 мая 2021, 22:05 «О том не написать ни ямбом и ни дактилем, Как девочка печальная с зонтом С ручным гуляла птеродактелем…» Нет у меня любимого поэта. Стихи разных авторов приходят, кружатся вокруг, и если в этот момент в душе что-то совпадает с их ритмом, мелодикой, рисунком,- остаются в памяти на долгие годы. «Теперь не умирают от любви - насмешливая трезвая эпоха. Лишь падает гемоглобин в крови, лишь без причины человеку плохо. Теперь не умирают от любви - лишь сердце что-то барахлит ночами. Но «неотложку», мама, не зови, врачи пожмут беспомощно плечами: «Теперь не умирают от любви…»
Не собрание сочинений, просто калейдоскоп ярких красок, чувств, воспоминаний…
«Нелепое мое, смешное счастье, Как я легко разделалась с тобою- На поводке по лестнице стянула, «Беги, -сказала,-ну. быстрей!», -сказала. И, отвернувшись, слушала спиною: По Кронверкской, и по Большой Пушкарской Потом по Ординарной все удалялся легкий топоток». У нас есть трехтомник Льва Ошанина. Читала его, как хорошую прозу. Много баллад, жизненных историй в поэтическом оформлении, легенды об Александре Македонском, об Авиценне…Удивилась, узнав, что любимый цикл моих родителей «А у нас во дворе…», вторую песню которого и я напеваю ребенку как колыбельную,- его детище. Стихи о любви, от щемяще-трогательных до мужски-беспощадных. «Надела кофточку отвлеченную Под цвет коры березовой. Он улыбнулся:-Здравствуй, девчонка!- А она в слёзы. От слёз на кофточке темный след. Какая девчонка? Тридцать лет! Он взял её руку узенькую — О чём ты? Плачешь, всхлипываешь, Конечно, девчонка. Это просто усталость. Может быть недосып. А жизнь утешит. Не надо хмуриться,- Ведь даже самую старую курицу зовут: цып, цып, цып» (Любопытно, возраст в этом стихотворении в сетях варьирует от 35 до 45))). Пишу, как в трехтомнике — ТРИДЦАТЬ лет). Ошанин -поэт для меня нельзя сказать, что любимый, но, безусловно, глубоко уважаемый. Два янтарных кусочка его поэзии запали в мой калейдоскоп, смешались с другими, сложились в новые узоры…
«Счастья не видно, если его избыток. Счастье — это в больничном доме казенном После трёх суток пыток Две чайные ложечки чая с лимоном.»
«…мне вырастить племя русалок доверено было судьбой… Я так без тебя устала, Ты взял бы меня с собой…» Поистине, поэзия — дар Неба. Для каждого найдутся свои рифмованные строки, если, конечно, будет желание их услышать. В блоге использовались стихи Юлии Друниной, Майи Борисовой, Льва Ошанина. Автора первого отрывка я не нашла. Помню, много лет назад читала в каком-то старом журнале рассказ или повесть с вкраплениями авторских стихов. О чем сюжет — совершенно не помню, а стихи вот задержались в памяти, а может, в душе… |
||
как девочка печальная, с зонтом,
с ручным гуляла Птеродактилем.
А он несчастен был. И одинок.
Чего-то все хотел, но объяснить не мог.
И мучился жестоко.
И девочка была — так одинока.
И так странна.
Зоя Евгеньевна Журавлева
Когда исчезнут вещи и дела, и даже след цивилизаций, вдруг прорастут из Времени Слова, осмыслив жадное Пространство. Все, что копили миллионы лет, Слова вдруг явят, запах свой и цвет, и форму, без которой Слова — нет. Ведь только Человек, сам вырвавший Слова из немоты, как джинна — из бутылки тесной, внушил себе, что Слово — бестелесно, что можно им распоряжаться кое-как, бросать на ветер как пустяк и ставить запросто — на место, лишь Человек наивный, так уж вышло, бесстрашно их лишает смысла. Слова — до времени — дают с собой играть, свою скрывая власть, но расщепленный атом содрогнется — от зависти, — когда терпенье это оборвется. Хоть можем долго мы еще бездумно жить, и мелочность свою в Слова рядить, и мелкостью своей Словам вредить, и говорить, и городить. Им — некуда спешить, у Слов — в отличие от нас — в запасе Вечность.
Тоже оттуда
«Оглянись, незнакомый прохожий,
Мне твой взгляд неподкупный знаком…
Может, я это, — только моложе,
Не всегда мы себя узнаём…» © Н. Добронравов
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли.
(Наше всё)
Слышали бы вы, как Владимир Вдовиченков (играя доктора Астрова в «Дяде Ване» в Вахтангова) это читает… видео не нашел, к сожалению.
1975 В. Бережкову
Никто за музыку не платит,
Никто шампанское не пьет.
Кто даром времени не тратит,
Тот, может быть, и не живет.
И я не знаю, чем рискую
На этой страждущей земле,
И пальцем, может быть, рисую
Свои узоры на стекле.
Святая ложь в глаза не колет,
В могиле руки не связать.
Глаголет истина, глаголет,
Не может ничего сказать.
И перед мировым пожаром,
Перед потопом мировым
Радар общается с радаром,
Глухой беседует с немым.
> 25 ИЮЛЯ 1982 >
Итак, вторая годовщина,
Как ты глаза свои закрыл.
Ушел единственный мужчина,
Который правду говорил.
Прости, собрат, что я не плачу,
Что глаз не прячу от стыда,
Что ничего еще не значу,
Что ни туда и ни сюда.
Пока ты пел, мы подпевали,
Ногами отбивая в такт,
Пока ты пил, мы попивали
За жизнь как медицинский факт.
Посвистывали наудачу,
Прикидывали who is who.
Прости, собрат, что я не плачу,
А тихо корчусь на смеху…
1983 > ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ >
…А за окнами — снег, зима,
чисто русский собачий холод.
Я еще не сошел с ума,
но уже далеко не молод.
Грустно все-таки. Дверь скрипит.
На морозе собака лает.
Враг не дремлет, и друг не спит.
И пощады никто не желает.
Нереально — огни, огни…
Не могу — и смотрю невольно.
Непонятно, а кто они -
те, кому умирать не больно?
А наверно, такие есть.
Отработали — отдыхают.
Вот он, мир, — полыхает весь!
Ярким пламенем полыхает.
Псина глупая, что скулишь?
Видишь, кончилось царство мрака.
Не услышит никто, шалишь!
Зря скулишь, говорю, собака.
Это жизнь очертила круг.
Жизнь, с которой прекрасно сжился
Неужели все сходит с рук
только тем, кто от рук отбился?…
Сколько света горит кругом!
Всюду свет. Темноты не видно.
Тридцать лет, а дурак дураком!
Дураком помирать обидно.
Бежит моя радость на шаг впереди.
Тропою безвестной, над синею бездной
Зовет — догони!
За дальней рекою, махнув мне рукою,
Бегут мои дни.
И нет мне покоя,
Бежит моя радость на шаг впереди.
Спешит моё горе,
Бежит моё горе за мной по следам.
В воде и в огне, наяву и во сне,
По горящим мостам.
Наградой терпенью
Прибавится день к пролетевшим годам.
И верною тенью спешит моё горе
За мной по следам.
А что это значит?
О, что это значит, вся жизнь на бегу?
И кто-то смеётся, он может иначе,
А я не могу.
И мы расстаёмся,
Я вижу, ты прячешь в ресницах слезу.
И всё же, до встречи,
А вдруг я удачу тебе принесу.
Алексей Романов
Вдовиченков — актер с интересной судьбой, начинал без специального образования как герой боевиков в основном…А потом нашел своего режиссера, который увидел в нем Артиста. Без Туминаса стал бы Фил из Бригады Астаховым, сыграл бы в «Евгении Онегине»? Вряд ли. Хорошо, что так совпали звезды.
Я ошибся! Вспомнил. Эти стихи он, конечно же, читал в постановке «Евгений Онегин», где так же и Маковецкий играет. И это был второй спектакль, где я увидел Вдовиченкова. А доктор Астров — ну какие стихи? Просто именно в этой роли я впервые увидел Вдовиченкова на сцене и был поражен напрочь его игрой.
Спасибо, разобрались. Обнимаю всех!
Стихотворение Одинцовском поэтессы Клавдии Титовой
Восторг и смелость, Мы вдвоём.
Не грех. Наш поцелуй живой
До дрожи обжигал огнём,
А за окном могучий шторм
Бушующих ночных ветров,
Рождённых нежною весной
Среди таинственных миров.
Любви не выдумать иной,
Чтоб замирали вновь сердца,
А всемогущая душа
Летела страстно в небеса
В ночной истоме чуть дыша.
Восторг и ярость. Мы вдвоём.
Не грех наш поцелуй шальной.
И разгорался окоём
У горизонта озорной.
Дарил неведомый азарт
И свежесть чувств и новизну,
Весны неповторимый май,
Мы у любви навек в плену.
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей, -
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей:
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей…
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Николай Тихонов, Баллада о гвоздях, 1919-1922 год.
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стер с лица.
«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!»
Сухими шагами командир идет.
И слова равняются в полный рост:
«С якоря в восемь. Курс — ост.
У кого жена, брат -
Пишите, мы не придем назад.
Зато будет знатный кегельбан».
И старший в ответ: «Есть, капитан!»
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
«Не все ли равно,- сказал он,- где?
Еще спокойней лежать в воде».
Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
ТОМИЛСЯ ВЕЧЕР
Грустила «Лунная Соната»,
Тревожил сердце до минор
И вечно звал, манил куда-то,
Твой незаконченный аккорд.
Капризный, словно буйный ветер,
Звучал изящно, безмятежно,
А за окном томился вечер,
Сгущались сумерки неспешно.
Под сенью музыки роскошной
В груди непрошеная грусть
Волнует сердце осторожно,
Но прошлое нельзя вернуть.
Грустила «Лунная Соната»,
Тревожил сердце ля минор,
Судьба звала меня куда-то,
Но слышен сильный твой аккорд.
Летит, тревожит и волнует,
И рассыпается на звуки,
Пронзает душу и чарует
И невозможно жить в разлуке.