Я дежурный по апрелю

— Мама, мама, это я дежурю,

Я — дежурный по апрелю! — Окуджава, Б. Ш.

Наступил мой черед нести дневной дозор с 16 до 20 часов на досрочном голосовании.

День начался со скандала — какой-то водитель участкового избиркома захотел проголосовать. Его право, но то, что он работает в этот день, надо подтверждать документально. Всего-то бумагу надо было с работы взять. Наблюдатель Андрей Ходырев требует соблюдения закона, избиратель прёт на рожон — «ты кто такой? — а ты кто такой?» Ходырев дядька здоровый, рожон не получается. Оскорбленный в чувствах водитель требует показать удостоверение, ему показывают, в ответ — «в туалет с этой бумажкой сходи». Прошу не хамить, в ответ — снова «а ты кто такой?» — «Наблюдатель» — «ну и наблюдай» — «ну и наблюдаю». Комиссия просит не орать и угрожает вызовом полиции.

Дверь у входа в кабинет из человек, пожалуй, пятидесяти. Процесс идет не быстро — документы вошедшего надо проверить, выяснить основания, по которым человек просит о досрочке. Затем получение бюллетеня, заполнение его за ширмочкой и упаковка в конверт, который впоследствии будет вскрыт на выборах 21 апреля.

Удивляет то, что получив бюллетень, голосующие в массе своей не пытаются пройти к стенду, представляющему фото и информацию по кандидатам. Любопытных оказалось только человек семь из 130 проголосовавших. Остальные отправляются прямиком в кабину.

Вот одна из голосующих уиковских дам плохо закрыла занавеску. И мне, в щелочку и с угла, видно ее ресницы, длинные такие опахала. Они выдают движение глаз. Смотрит влево. Прочитала что-то, непонятно, на бумаге или телефоне. Смотрит вправо, ищет фамилию. Нашла. Галочка. Снова влево. И так пять раз. Таинственный документ, содержащий типовые электоральные предпочтения по версии неизвестной нам партии, заботливо перенесен в бюллетень, можно упаковывать.

Активность Ходырева дала свои результаты. Поняв, что тот не угомонится, а наблюдатели продолжат интересоваться и причинами досрочки, и их документальным доказательством, начали требовать их сами. Процесс пошел, стало значительно тише.

Однако комиссия успела нажаловаться по телефону на Ходырева руководителю одинцовских коммунистов Галдину. Тот приехал, выслушал претензии, и ответил — так вы сами и виноваты, устроили сгон людей, принудиловку. Без административных команд и понуканий пришли бы те, кто хотел, а не все подневольные трудовые коллективы разом. Не было бы ни очередей, ни скандалов.

Ну, может быть, Александр Петрович немного перегибает, и виноват всё-таки не ТИК, а… мы-то с вами знаем, по чьему партийному велению происходит такая вспышка электоральной активности.

Четыре часа почти прошли, за дверью всё равно неслабый хвост очереди.

Неожиданно появляется ОМОН. В соседнем помещении, также выделенном под нужды теризбиркома, сработала сигнализация. Туда никто не заходил, заперто, но, видимо, кто-то дверь подергал, и вот — ложная тревога.

Очередь наконец-то закончилась. Конверты с бюллетенями пересчитываются по округам, результаты разносятся по тетрадям УИКов.

Ходырев, как член комиссии с совещательным голосом, проверяет проклейку пакетов и ведет пересчёт.

Это наблюдение можно считать «учебным». Боевое будет 21 апреля, в Одинцовский район приедут 250 наблюдателей от КПРФ, будут люди из Солнечногорска (куда за неделю до этого на такие же выборы отправятся наблюдать одинцовцы), будут опытные наблюдатели от ассоциации «Голос».