Опять о сексе. И ни слова о чести, совести и стыде

В Общественной Палате состоялись очередные слушания, посвящённые проблемам духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения. Представители разнообразных государственных, церковных и общественных структур много говорили о кризисе семейной жизни, беспорядочных половых связях, сексуальных извращениях, предлагали вернуть молодёжи ценности девства, святых Петра и Февронью и опять ничего, ни слова не произнесли о чести, совести и стыде.

В своём невнимании к данным понятиям эти люди, озабоченные моральным состоянием молодёжи, не одиноки. Профессор одного педагогического университета как-то удивился: «Прогнал через поисковую систему несколько имевшихся у меня в электронном виде свежих вузовских учебников по педагогике с целью найти в них слова «стыд» и «совесть». Увы, в них ни «стыда», ни «совести» не оказалось! Тенденция, однако!». Кстати, слов этих нет и в федеральных государственных образовательных стандартах ни для начальной, ни для основной, ни для средней школы.

А вот умопомрачительных, отдающих фантасмагорией инициатив, которые якобы станут панацеей в деле воспитания, хватает. На заседании ОП самым впечатляющим по содержанию, судя по репортажу «Лента.ру», оказалось выступление сотрудника Молодежного интеллектуального центра «Лаборатория мысли» Максима Злобина. Он призвал к созданию трехзвенной системы церковного воспитания (детский сад, школа, вуз) для обучения православных журналистов, юристов, педагогов. Максим предложил ввести тестирование учителей по нравственным вопросам с помощью полиграфа, чтобы выявлять скрытых педофилов, сектантов, сторонников магии. Также он высказал идею о включении в школьную программу предмета «Большая семья», нацеленного на детей 13-18 лет. Уроки по этой дисциплине, на его взгляд, могли бы вести многодетные родители с помощью ветеранов и других «полезных и интересных людей, которые бы организовывали походы в зоопарк, в церковь и по святым местам…».

Вот так-то. А некоторые наивные люди ждут, что вакханалия глупости скоро закончится, наступит предел законотворческого идиотизма. Увы, у Милонова и Мизулиной подросли духовные дети, которые, глядишь, ещё и самих «светочей» сбросят с теплохода современности. Под руководством пастырей и владык на заседании Общественной Палаты традиционно заклеймили разводы, аборты (в сравнении с которыми Глава Патриаршей комиссии по вопросам семьи протоиерей Димитрий Смирнов заявил о деяниях Гитлера, мол, «Гитлер отдыхает»), сексуальное просвещение. Сошлись во мнении, что краеугольным камнем системы воспитания должна стать пропаганда целомудрия. Кроме того, Русская православная церковь предложила включить в программу обучения в старших классах предмет «Нравственные основы семейной жизни». Курс, учебное пособие для которого было разработано священником из Екатеринбурга Дмитрием Моисеевым и настоятельницей Среднеуральского женского монастыря монахиней Ниной (Крыгиной), уже прошёл апробацию в ряде российских регионов.

Соглашусь, что до совершеннолетия целомудрие — дело хорошее, обязательное. Однако возможно ли вопросы семьи и половых отношений решать в отрыве от формирования высших человеческих ценностей, и не с них ли — чести и совести — начинать нужно? Всю палитру нравственных проблем отчего-то порою сводят к гениталиям, обходя другие, не менее важные и волнующие молодёжь темы мира и общественного согласия, гражданских и экономических прав и свобод, социальной справедливости, демократии и авторитаризма, равных стартовых возможностей, странного симбиоза носителей духовных скреп с миром капитала, прикрытия фиговыми листками лицемерия культа наживы и потребительства и т. п. Чем больше замалчиваемых вопросов, тем сильнее выпячивается и муссируется тема «ниже пояса». Культурный, порядочный человек разберётся во взаимоотношениях с близкими и встречающимися на его пути людьми без навязчивых поводырей и их фарисейства. Только нужен ли нашему государству культурный, самостоятельно мыслящий, совестливый человек?

Таким образом в системе образования знакомые всем нам по советской эпохе разговоры про совесть, честь, стыд превратились в «неформат». Как это можно объяснить?

Во-первых, в условиях культа денег, наживы, который является определяющим в жизни нашего общества, многие начинают воспринимать как ценности только то, что приносит материальную выгоду. Это проявляется в любой сфере. Совесть и стыд материальных дивидендов не приносят, скорее, наоборот. Они явно не в перечне свойств, которыми сегодня восхищаются люди. Материальный достаток, красота, физическая сила, получение удовольствий, предприимчивость и т. д. — это да, это здорово, а совесть, как и стыд, честность, к чему? — таким отношением пропитана сама атмосфера, в которой живут люди, для них такое мнение становится естественным. Все это насаждается и культивируется СМИ, телевидением (в том числе и государственным).

Во-вторых, среди требований, что государство предъявляет учителю, эти понятия давным-давно исчезли. Сегодня приветствуются безропотная исполнительность, умение ладить с начальством, даже определённый конформизм и т. п. Более того, слово «скромность» (близко к понятиям «совесть» и «стыд») начисто утратило свой положительный смысл. Этому способствует процедура государственной аттестации. Результат, за который не только хвалят, но еще и приплачивают, оправдывает в глазах многих педагогов приписки, бессовестные способы его достижения (за учеников выполняют работы в заочных конкурсах, по «своим каналам» узнают заранее вопросы олимпиад, позволяют списывать на ЕГЭ и др.) — то есть все то, что является антиподом стыда и совести. Немножко схитрить, обмануть стало нормой в учительской среде, как в обществе в целом.

В третьих, низкая оплата труда порою приводит к внутриличностному конфликту педагога. Например, классный руководитель получает всего одну тысячу рублей, считает, что это мало (и это действительно мало), воспринимает данный факт как унизительный для себя. В качестве протеста против очевидной несправедливости он работает спустя рукава («как платят, так и тружусь»). Естественно, у совестливых возникает личная драма, конфликт с самим собой. С одной стороны, ему не хочется гореть на работе за гроши, с другой стороны, неловко перед детьми и их родителями, коллегами за формальное отношение к делу. Но со временем привыкает. Вы скажете: «Когда такая проблема возникает, надо уходить». Но куда? И далеко не каждый может решиться на этот очень трудный шаг.

Совесть, стыд, честное слово сегодня не согласуются с фальшью происходящего в стране и в школе. Поэтому, наверное, не следует предъявлять особые претензии учителям, намекать на их бессовестность. Школа находится не на луне, она создается государством, является частью общества, и она не может быть лучше государства и общества, которые организуют ее работу, управляют ее деятельностью и содержат ее. Не может быть лучше и всё-таки, осмелюсь утверждать, благодаря энтузиастам, которых в России всё ещё много, она лучше. А потому будущее, выходящее из её стен, верю, рано или поздно преодолеет тёмную сторону настоящего.

Анатолий Баранов