выборы Президента 2012. Как я был наблюдателем.

Здесь не будет описано таких ужасных вещей, как в рассказе про наблюдательство на выборах 4 декабря, из-за которого мне еще пока нет покоя.

Так получилось, что был я наблюдателем не в Одинцово, а в Москве. До сих пор жалею, что не в родном городе был. Я понимал, что с такой широкой кампанией, развернутой в поддержку честных выборов, в Москве и так хватало наблюдателей. Я был уверен, что упор надо делать на отдаленные от столицы участки, на небольшие города, поселки, на участки, рядом с которыми крупные производства и предприятия, где большие рабочие коллективы, в т. ч. приезжих. Но, я не мог быть в Одинцово. От кого я был направлен наблюдателем говорить не буду, т. к. представлял не того кандидата, которого поддерживал. Получилось так потому что регистрировался в рамках проекта Лиги избирателей и попасть мне надо было на участок в определенном районе Москвы, поэтому рассматривалось, от кого еще нет наблюдателей на нужном участке, от того и выписали направление. Для меня самое важное было не то, кем я был направлен, а быть на участке наблюдателем и выполнить свою работу на отлично, а именно не допустить нарушения законодательства на участке, если вдруг у кого-то возникнет такое желание.

Итак, г. Москва, район Раменки, Мичуринский проспект, д.42, школа №38, участок 2657.

Прибыл на участок в 7:30 в сопровождении представителя СМИ от «Яблока». Зарегистрировался у секретаря в качестве наблюдателя, подал под роспись секретаря письменное требование о выдаче копии протокола и уведомление о фото- и видеосъемке. Помимо меня на участке были зарегистрированы 3 представителя СМИ и 5 наблюдателей и членов УИК с совещательным голосом. Все, кроме одного наблюдателя были единой командой. Указанный один наблюдатель был представителем кандидата в местный совет депутатов. Надо пояснить, что на нашем участке еще были и муниципальные выборы, что не могло меня не расстроить, т. к. я понимал, что это означает подсчет голосов до утра и на работу ехать будет уже бесмысленно. Указанный наблюдатель сразу был нами дистанцирован, т. к. был среди членов комиссии явно своим. Этот наблюдатель имел талончики на обед, как член комиссии и кушать всегда ходил с ними вместе, присутствовал скорее для вида. В обед к нам присоединился еще один наблюдатель. Среди членов комиссии с решающим голосом была девушка, которая была на стороне наблюдателей и следила за соблюдением закона, не боясь делать замечания председателю в случае нарушения процедуры. После обеда одного представителя СМИ удалили с участка, т. к. он мешал работе комиссии, не слушал наблюдателей, рвался в драку. Мы не смогли ничего сделать и решили, что так будет лучше для всех, поэтому пусть лучше полиция исполнит решение комиссии. После удаления указанного человека работа стала спокойнее. В обед к нам прибыл еще один наблюдатель.

С обеда состав лиц, следящих за соблюдением закона, стал постоянным и включал (не считая муниципального наблюдателя): 2 представителя СМИ, 6 наблюдателей и членов УИК с совещательным голосом, 1 член комиссии с решающим голосом. Хорошая такая команда получилась. Такой команды хватало и на выездную бригаду и на контроль участка и прилигающей к зданию территории.

Первый намек комиссии на необходимость соблюдения процедур был нами сделан еще до открытия участка. Мы сообщили о том, что будем следить за соблюдением всех процедур. Мы ознакомились с реестрами избирателей (никаких записей кроме отметок о голосующих на дому и выбывших из списка голосующих, никаких отметок на листах, сброшюровано, пронумеровано, подписано). Проверили и опечатали переносные урны, стационарные урны. Проверили кабинки (образцы бюллетеней без имен кандидатов, обычные ручки и никаких карандашей, никаких тайников). Проследили за выдачей членам комиссии бюллетеней под роспись в реестре. Получили цифры по количествую полученных бюллетеней, избирателям, заявкам о голосовании на дому.

2 человека с подменой друг друга считали количество бюллетеней, опущенных в урны. 2 наблюдателя и представитель СМИ убыли с выездной бригадой с первой урной, затем другие 2 наблюадетля с урной №2 по вновь поступившим заявкам. Я следил за столами, за которыми выдавали бюллетени. На протяжении всего дня мы патрулировали территорию вокруг школы на предмет группы людей и «каруселей». На улице до 17 часов работала девушка Ольга, которая проводила опрос проголосовавших. Я представился Ольге, показал удостоверение наблюдателя, мы договорились о сотрудничестве. На участке мы выборочно следили за некоторыми избирателями, которых находили подозрительными. Был и смешной случай, когда за одним молодым человеком пришлось бежать достаточно далеко. Молодой человек привлек внимание своим поведением. Он был с сумкой под рукой, нервничал, косился по сторонам, покинув помещение постоял на улице, посмотрел по сторонам, потом дал ходу оттуда, за углом остановился и резко обернулся и посмотрел на меня, после чего пошел в другую сторону. Короче, ходил он кругами между домов, названивал кому-то. В итоге в одном из магазинов, где парень покупал хлеб, мы поняли, что он не совсем здоров и вернулись на участок.

В течение дня я один раз обращался к председателю с просьбой, чтобы выдающие бюллетени ничего не писали, когда напротив них не сидит избиратель. После этого члены комисии послушно клали ручки на стол сразу после выдачи бюллетеней. Пара избирателей оставляли президентские бюллетени в кабинках. Эти бюллетени были публично погашены и отмечены, как не действительные. Время от времени, а также в случаях накала страстей (да, это было и будет описано ниже) на видеокамеру снимал один из членов комиссии, ходя по помещению, чтобы захватить всех с разных ракурсов. Вообще члены комиссии вели себя адекватно, были очень даже спокойны. Описанный ранее удаленный с участка представитель СМИ при патрулировании прилегающей территории обнаружил три пустых автобуса, о чем сообщил нам по телефону. Было сообщено в Лигу. Позже, когда он вернулся на участок, выяснилось, что он не записал их номера (хотя мы говорили об этом) и за 20 минут наблюдения никаких движений возле них не было, а сами автобусы стояли достаточно далеко на автобусной станции. По сигналу к нам приехала группа реагирования, но им оставалось лишь зафиксировать ложный вызов. Когда я наблюдал за столами вблизи выхода из зала в помещение вошли двое мужчин, которые прямиком пошли к столу председателя комиссии. Когда они подошли, то председатель комиссии и сотрудник полиции сразу встали. К ним подошла девушка член УИК с совещательным голосом. Я снова переключился на столы, мужчины проследовали к выходу, а девушка позвала меня и выскочила вслед за ними, а я за ней. В коридоре она представила мне одного из мужчин, это оказался глава управы Раменки Игорь Окунев. Она задала ему вопрос, зачем он, представитель власти, приходил к председателю комиссии. Глава спросил кто я такой, я представился, на что он мне сказал, что наблюдатель не имеет права с ним разговаривать (ух ты! Вот это неприкосновенность!). Игорь Окунев направился к выходу, а девушка побежала за ним посторяя один и тот же вопрос и снимая на видео. Я направился за ними, на всякий случай включив видео на телефоне. Глава сначала кинулся на камеру девушки, а на выходе из школы в присутствии большого скопления людей накинулся и на меня. На улице он еще раз кинулся на девушку. В тот момент мы узнали, что девушка является корреспондентом Новой Газеты. Нами была написана жалоба на имя председателя. Юристы редакции Новой рекомендовали вызвать полицию, что и было сделано. Приехала полиция, было написано заявление и объяснения по факту произошедшего. Конечно же проконсультировались и у юристов по горячей линии. По горячим следам в Новой была опубликована статья. Указанная девушка была на этом участке на выборах 4 декабря и по ее словам были фальсификации и накрутка голосов до 60 с лишним процентов в пользу ЕР. При этом состав нынешней комиссии на 2/3 состоял из тех, кто был в комиссии на декабрьских выборах. Т. е. ее конфликт с членами комиссии тянулся еще с декабря.

Около 15 часов к председателю комиссии обратился пожилой человек с просьбой прийти на дом к его жене, которая не может ходить. Заявки о голосовании принимаются не позднее, чем за 6 часов до окончания голосования, т. е. до 14 часов, но он очень просил и председатель обратилась к нам. Мы пояснили, что не имеем прав принимать какие-либо решения и что это нарушение закона. Секретарь сказала дедушке, что мол наблюдатели и члены УИК с совещательным голосом неприклонны и потому ничего сделать нельзя. Дед накинулся на нас, стал кричать, что мы нелюди, а потом публично обратился ко всем, кто был в помещении. Всё это тут же вскочил снимать член комиссии с решающим голосом. Короче, нас пытались сделать виноватыми, но выглядело это глупо и смешно, т. к. у нас даже права голоса нет, мы лишь следим за соблюдением закона. Было неприятно и жалко этого деда. Мы еще раз уведомили комиссию, что прием заявки будет незаконным. Заявку у деда приняли, но мы не посмотрели, какое время указали в заявлении. Мы заготовили жалобу, но сразу подавать не стали. В протоколе я пометил указанное нарушение, но в комментарии пояснил, почему не подали жалобу. А не подали ее, т. к. не уследили каких-либо нарушений при голосовании на дому и решили, что не стоит всем нервы испытывать в 4 утра. Вообще можно было фиксировать нарушения и подавать жалобы на каждое нарушение (штук 10 набралось бы, а то и больше), но мы избрали другую тактику — не фиксировать те небольшие нарушения, которые никак не повлияют на результат, но настроят против нас комиссию. Заявка от деда никак не могла повлиять на результат, если не будет вбросов и цифры все совпадут. Вообще голосование на дому не предвещало фальсификаций, ведь было всего 33 заявки до открытия участка и 46 всего, а рядом были наблюдатели и СМИ. По возвращении выездной группы сразу составлялся и подписывался акт о голосовании на дому.

Днем к нам (к наблюдателям) пришел член территориальной комиссии с представителем СМИ, поинтересовался, были ли нарушения, как вообще дела и нужна ли помощь. Он дал нам распечатки со всеми необходимыми телефонами, а также вручил председателю распоряжение московской городской избирательной комиссии, по которому удаление с участка кого-либо невозможно без уведомления ТИК. Вот так мы дожили до закрытия участка.

Председатель объявила, что участок закрыт. Члены комиссии сдали не использованные бюллетени под роспись в ведомости. После были посчитаны все не востребованные бюллетени, погашены, упакованы и опечатаны, число бюллетеней внесли в увеличенную форму протокола. После этого должен вестись подсчет по реестрам избирателей. Всего реестр был разбит на 5 книг. Секретарь взяла карандаши, на что мы попросили убрать карандаши, чтобы их вообще здесь не было, что они и сделали. Комиссия снова расселась за свои столы с книгами, а мы сели напротив них и стали наблюдать, чтобы кто-нибудь случайно не внес дополнительные записи в книгу. 2-3 человека следили за урнами и другими членами комиссии, которые не были заняты книгами. С книгами возились часа два, что-то не сходилось в одной, но потом разобрались, ничего страшного там не было. Потом мы ознакомились с каждой книгой, чтобы на каждой странице было записано количество, сравнили цифры с записями избирателей, общие цифры. Тут тоже был порядок. Книги положили на стол возле урн под видеокамеру. Там же под камерой составили столы для сортировки и подсчета бюллетеней. Стали вскрывать переносные урны. По первой количество бюллетеней совпало с тем, которое было в акте выдачи. По второй урне была потеря одного президентского бюллетеня, а вместо него был какой- то лист бумаги, не имеющий отновшения к выборам. Это был единственный случай потери бюллетеней, поэтому не стали обращать на это внимание. В протоколе забыли указать один потерянный бюллетень, но общая цифра была указана верно. Потом, как и положено, вывалили бюллетени из стационарных урн и стали раскладыватть по пачкам (президентские и муниципальные). Разложили по пачкам, определились, кто какого кандидата будет считать. Председатель села во главе стола и стала по одному бюллетеню озвучивать, а члены комиссии разбирать озвученные бюллетени. Двое из нас следили, чтобы бюллетени озвучивались честно, остальные смотрели, чтобы в пачки не попали чужие бюллетени, а пачку за ВВП еще и сразу считали, т. к. она самая большая. Разложили, посчитали. Две или три пачки попросили пересчитать при нас еще раз, чтобы были видны галочки. Всё было верно и сумма цифр сошлась с цифрой выданных бюллетеней, которая была озвучена до начала подсчета. Пачки бюллетеней запаковали, подписали, опечатали, расписались и положили на стол под камеру. Далее я предполагал, что начнется подсчет муниципальных бюллетеней, но комиссия собралась проводить заседание с рассмотрением жалоб и подписыванием протокола. Кстати, после закрытия участка, с нами был еще и член ТИК, который нам помогал. Он уверил, что всё в порядке, они должны сейчас подписать президентский протокол. Ну, спорить не стали, да и смысла я в этом не видел, ведь всё делается, как положено, выполняются все наши требования, учитываются все замечания. И тут началось самое интересное — рассмотрение жалобы о визите на участок главы управы. Начали спокойно, но через 5 минут понеслось. Стоял крик и базар. Наблюдатель начала припоминать членам комиссии думские выборы, те ей тоже что-то в ответку, короче перешли на личности и пошла ругань. Вмешался член ТИК, который всех утихомирил. Председатель комиссии уверяла, что глава управы приходил на участок, как избиратель и хотел проголосовать по открепительному, потому и говорил с председателем об открепительных удостоверениях. А еще он ответственный за техническое обеспечение участка (видеокамеры) и интересовался, как там камеры поживают, работают ли. Девушка же утверждала, что глава вмешивался в работу комиссии, как представитель власти и не собирался голосовать, ведь он подходил только к председателю и не голосовал. Председатель в ответ заявляла, что он был оскорблен грубостью наблюдателя, которая накинулась на него с вопросами и камерой и поэтому удалился, не проголосовав. Короче, был обижен и потому убежал вместе с телохранителем. Интересно, от кого защищается глава управы? От красивых молодых журналисток? Оказывается в тот момент, когда я ранее писал объяснение в полицию, как свидетель инцидента, девушка накатала еще одну жалобу в ответ на ответ комиссии на первую жалобу. Из-за этого всё опять вспыхнуло. Член ТИК снова вмешался и обоюдно решили вторую жалобу не рассматривать. Итак, составили протокол в 3 экземплярах, подписали. Как положено, сделали заверенные копии каждому, внесли в реестр о выдаче копий под роспись. Председатель и еще кто-то из комиссии всё упаковали в мешок и направились в ТИК, а с ними поехали 2 наблюдателя и представитель СМИ, которые уже там передали одну из копий протокола своему человеку от Лиги и убедились, что документы были приняты, данные внесены в увеличенную форму протокола для обозрения. Кстати, комиссия не вывесила одну из копий протокола в помещении школы для обозрения. Увеличенная форма протокола показывалась в камеру и данные зачитывались вслух. На этом с президентскими выборами было закончено. Член ТИК очень просил остаться при подсчете муниципальных бюллетеней. Осталось нас двое человек плюс еще один муниципальный наблюдатель. Действо началось приблизительно в 5:00 утра. Сначала принялись обсуждать, как лучше производить подсчет. Проблема была в том, что в бюллетени 8 кандидатов и можно было отметить до 4 кандидатов. Представляете 1600 бюллетеней, в которых проставлены 4 галочки из 8. Это мозголомка еще та. Решили, что самый простой и действенный вариант — одновременное оглашение и подсчет, хотя это и разнится с процедурой. Но ведь их нельзя по стопкам рассортировать. В итоге поступили так: кандидатов разбили по парам, получилось 4 пары. Каждую пару взяли по 2 члена комиссии. Каждый написал имена своей пары на бумажке. Председатель озвучивала фамилии с каждого из бюллетеней и каждый ставил палочку у фамилии своего кандидата, если было озвучено его имя. Через каждые 100-200 бюллетеней делали паузу и считали количество голосов по каждому кандидату, после чего 2 члена комиссии, которые отмечали одного и того же кандидата, сравнивали получившиеся цифры. Мы следили за тем, чтобы бюллетени озвучивались верно и за тем, чтобы члены комиссии ставили палочки только тогда, когда произнесено имя его кандидата. Это было безумно тяжело. В какой-то момент я заметил, что муниципальный наблюдатель уснул, потом один из наших уткнулся носом в стол. Сделали переры, попили водички и дальше. Посчитали, внесли в протокол, погасили испорченные бюллетени, всё запаковали, опечатали, подписали, расписались. Протокол показали в камеру и зачитали. Кстати, пока считали, позвонили из ТИК и поторопили. Когда дело дошло до протокола, то секретарь сказала, что у них 30 минут, чтобы сдать всё в ТИК, иначе будут ждать еще 3 часа своей очереди. И после этого все начали спешить. Но мы начали тормозить их: нужен реестр выдачи копий, подпись секретаря. Реестр кинулись писать вручную по образцу. Все нервничали, торопились, но боевая девушка из комиссии сказала, что ее не волнует их спешка и никто не уедет, пока не будет всё оформлено, как надо. Мы добились соблюдения процедуры, получили копии и удалились. Когда вышел на улицу, на часах было 7:26 — ровно сутки я пробыл на участке. Смутно помню как доехал до дома.

Итоги. В сравнении с выборами 4 декабря всё было хорошо. На нашем участке можно сказать второй тур:

Всего голосов — 1121. Явка — 56%

Путин — 503-44,8%

Прохоров — 281-25%

Зюганов — 230-20,5%

Жириновский — 58-5,2%

Миронов — 49-4,4%

Мы нарушений не выявили. На соседнем участке этажом ниже девушка наблюдатель выявила карусельщиков на машине. Не знаю, что именно она пыталась сделать, когда подошла к ним, но ребята пригрозили и ей оставалось лишь уйти обратно на участок. Еще за время наблюдательства поступала информация о трех автобусах возле библиотеки МГУ, куда тут же направились мобильные группы. Еще Лига днем разослали всем СМС, что по Москве возят на участки автобусами строителей.

Вот так!